Действующий чемпион по шахматам ушедший из жизни. Единственный шахматист, ушедшим из жизни в ранге действующего чемпиона мира? На пике карьеры

Итак, сегодня у нас суббота, 20 мая 2017 года и мы традиционно предлагаем вам ответы на викторину в формате «Вопрос - ответ». Вопросы нам встречаются как самые простые, так и достаточно сложные. Викторина очень интересная и достаточно популярная, мы же просто помогаем вам проверить свои знания и убедиться, что вы выбрали правильный вариант ответа, из четырех предложенных. И у нас очередной вопрос в викторине - Кто был единственным шахматистом, ушедшим из жизни в ранге действующего чемпиона мира?

• Вильгельм Стейнц
• Михаид Таль
• Хосе Рауль Капабланка
• Александр Алехин

Правильный ответ D - Александр Алехин

Александр Алехин (1892 1946) – русский шахматист, четвертый чемпион мира по шахматам – с 1927 года (после победы над Капабланкой) по 1935 год и с 1937 года (после победы над Максом Эйве) по 1946 год. В 1921 году эмигрировал во Францию. Алехин – представитель русской шахматной школы Александра Петрова и Михаила Чигорина. Блестящий комбинационный шахматист, мировой рекордсмен по игре “вслепую”. Алехин – единственный шахматист, который умер, будучи действующим чемпионом мира.

Он владел несколькими европейскими языками, имел ученую степень доктора права, участвовал в военных действиях, перенес ранения, был в тюрьме и чудом избежал расстрела. Несколько раз он был женат, всякий раз на женщинах значительно старше себя, и одно за другим терпел поражения в личной жизни. Он объехал весь мир, нигде не чувствуя себя дома. Смыслом его жизни были шахматы.

Александр Алехин вошел в историю не только как четвертый чемпион мира по шахматам, но и как единственный пока чемпион мира, сохранивший это звание до конца своих дней.

Он родился 120 лет назад, 31 октября 1892 года, в Москве, в богатой аристократической семье. Мать была дочерью московского фабриканта, владельца Трехгорной мануфактуры. Отец - предводителем дворянства, членом Государственной думы.

Александра Алехина нельзя назвать «шахматным вундеркиндом»: по его собственному признанию, он начал серьезно заниматься шахматами лишь в 12-летнем возрасте. Но изучая теорию и постепенно нарабатывая опыт, уже к 20 годам вошел в число сильнейших шахматистов мира.

Октябрь 1917 года лишил его дворянства и состояния. А в 1919-м в Одессе, куда Алехин приехал для участия в одном из шахматных турниров, он был арестован ЧК и приговорен к расстрелу. На западе появились слухи, что Алехин погиб. Но его отпустили - за шахматиста кто-то замолвил словечко.

После освобождения Алехин некоторое время проработал в Одесском губернском исполкоме, но с началом наступления деникинских войск вернулся в Москву.

В 1920 году он победил на Всероссийской Олимпиаде в Москве, которая считается первым чемпионатом страны, и стал первым чемпионом Советской России. А в следующем году, женившись на швейцарской журналистке Анне Рюгг, Алехин эмигрировал из страны.

В 1925 году Алехин получил французское гражданство по натурализации и защитил в Сорбонне докторскую диссертацию на тему «Система тюремного заключения в Китае». Но делом его жизни оставались шахматы. В 1927 году 35-летний шахматист, выиграв у Капабланки, стал четвертым чемпионом мира.

Из 88 турниров, в которых выступил Алехин, в 62 он был первым. Он был приверженцем яркого атакующего стиля игры, художником, создававшим сложные и эффектные многоходовые комбинации. Многие из партий маэстро были отмечены призами за красоту. «Для меня шахматы не игра, а искусство», - говорил он.

Некоторые отмечали его забывчивость и рассеянность в бытовых мелочах, которые резко контрастировали с феноменальной шахматной памятью: он помнил все сыгранные партии и даже через несколько лет мог точно повторить и разобрать их. По словам Капабланки, «Алехин обладал самой замечательной шахматной памятью, которая когда-либо существовала».

Алехин был большим любителем кошек. Его сиамский кот по кличке Чесс (в переводе с английского - «шахматы») постоянно присутствовал на соревнованиях в качестве талисмана. Известно, например, что во время матча с голландцем Максом Эйве кот обнюхивал доску перед каждой партией.

Именно Эйве в 1935 году на время отобрал у Алехина шахматную корону. Русский чемпион невысоко ставил соперника и поплатился за это. Хотя и с трудом, молодой голландец добился победы, став пятым чемпионом мира. Однако по условиям договора Эйве должен был подтвердить свой титул через два года во время матча-реванша. В означенное время Алехин разгромил Эйве в пух и прах. Вернув себе звание чемпиона, он до самой смерти не уступил его больше никому.

В 1946 году в возрасте 53 лет Алехин скоропостижно скончался. Похоронили его в Париже. Надпись на памятнике предельно проста: «Александр Алехин. Гений шахмат России и Франции».

В 1970 году, когда участников «Матча века» (СССР против остального мира) попросили назвать лучшего шахматиста всех времен, большинство назвало Александра Алехина.

Подпишитесь на нас

Будущий великий шахматист родился в 1892 году в Москве в весьма обеспеченной семье. Его отец Александр Алехин в своё время был губернским предводителем дворянства в Воронеже. Алехин-старший придерживался либеральных взглядов и даже заседал в последней в истории Российской империи Государственной думе. Мать Анисья Прохорова была "из мужиков", а не из дворян. Зато из богатых. Её отец Иван Прохоров был из тех самых Прохоровых, которые держали старейшую в Москве Трёхгорную текстильную мануфактуру.

Александр Алехин был младшим ребёнком в семье. Он имел сестру и брата Алексея, который тоже был шахматистом, но славы младшего брата не достиг. Хотя именно с братом Александр разыгрывал первые шахматные партии, в эту игру его научила играть мать, когда ему было около семи лет. Сам Алехин считал, что более-менее серьёзно он начал заниматься шахматами только в 12 лет.

Шахматы так увлекли его, что родители даже вынуждены пойти на крайние меры и на какое-то время попросту запретить ему садиться за доску. К тому же он перенёс менингит - очень тяжёлую болезнь, которая в то время уносила немало жизней.

Алехин учился в одной из самых престижных московских гимназий - поливановской, которая славилась своим сильным преподавательским составом. Среди учащихся и выпускников этой гимназии в разное время были такие знаменитости, как Валерий Брюсов, Андрей Белый, Георгий Львов, Сергей Эфрон, Максимилиан Волошин. Там же учились и сыновья Льва Толстого.

Коллаж © L!FE. Фото: © wikipedia.org © Pixabay

По воспоминаниям одноклассников, Алехин был замкнутым и отчуждённым юношей, он ни с кем не общался и почти на всех школьных уроках предпочитал обдумывать и анализировать шахматные партии, поскольку уже с десяти лет очень активно увлекался игрой в шахматы по переписке, которая тогда была модным увлечением.

Его не интересовали ни революционные увлечения одноклассников, ни неразрешимые вопросы бытия, ни творчество безумно модного тогда Горького, ни театр. Единственной его страстью были шахматы. Позднее у него появилось ещё одно увлечение. Это был его сиамский кот по кличке Чесс, которого Алехин (уже ставший ведущим шахматистом мира) считал своим талисманом и всегда брал на матчи, сажая рядом с собой.

Самое удивительное, что при этом учился Алехин образцово и был круглым отличником. Его память была поистине феноменальной. Позднее, когда он стал уже знаменитым, даже самые выдающиеся шахматисты мира удивлялись тому, что Алехин помнил все свои сыгранные партии, даже если это было несколько лет назад. При этом в быту он был весьма рассеян и забывчив.

Уже в 16 лет юный Алехин победил в турнире московского шахматного кружка среди любителей и отправился на свой первый международный турнир в Германию. Победить он не сумел, хотя выступил неплохо. Зато ему удалось встретиться (не в рамках турнира) с видным немецким гроссмейстером Куртом фон Барделебеном. Тот не был суперзвездой шахмат, но считался очень крепким мастером. 16-летний Алехин буквально деклассировал его, выиграв четыре поединка из пяти и один сведя вничью.

Фото: © РИА Новости/Михаил Филимонов

В следующем году он участвовал в чемпионате Москвы, но занял только пятое место. Зато он победил на Всероссийском турнире любителей. Затем он принял участие ещё в нескольких международных турнирах, занимая места в середине таблицы. Однако потенциал его был очевиден: Алехин сражался на равных с известными мастерами, будучи ещё гимназистом.

За несколько месяцев до начала Первой мировой войны в Петербурге состоялся грандиозный шахматный турнир с очень сильным составом участников. Главными звёздами соревнований были чемпион мира Эмануил Ласкер, восходящая суперзвезда мировых шахмат Хосе Рауль Капабланка, один из сильнейших немецких шахматистов Зигберт Тарраш и очень сильный американец Фрэнк Маршалл. Всего в турнире участвовало 10 человек. Соревнование проходило в два круга. В первом все участники играли друг с другом, после чего во второй круг проходили шестеро сильнейших по очкам и боролись за звание победителя. Алехин занял итоговое третье место, уступив в таблице только признанным мировым звёздам Ласкеру и Капабланке.

Первые неприятности

Алехин и Хосе Рауль Капабланка на петербургском шахматном турнире 1914 года. Коллаж © L!FE. Фото: © wikipedia.org

Через неделю после завершения турнира Алехин окончил учёбу в императорском училище правоведения. В июле 1914 года он уехал в Германию на крупный международный турнир. В самый разгар соревнований (Алехин как раз уверенно занимал первое место) началась Первая мировая война. Все русские шахматисты, находившиеся на турнире, сразу же были интернированы как подданные враждебного государства. Несколько дней они провели в тюрьме, после чего были отпущены.

Однако на пути в Баден-Баден группу русских шахматистов снова арестовали и на несколько дней отправили в тюрьму. Наконец, немцы решили подвергнуть пленников освидетельствованию медицинской комиссией. Тех, кого она признавала негодными к военной службе, они соглашались отпустить. Остальным пришлось бы оставаться в плену до конца войны.

Алехина признали негодным к службе по состоянию здоровья и отпустили. Добираться домой пришлось через нейтральные страны, и в итоге путь занял несколько месяцев. В Россию он вернулся только в ноябре.

Начавшаяся война сделала невозможным проведение крупных международных турниров, и Алехин коротал время в России, играя с местными гроссмейстерами, а также давая сеансы игры вслепую сразу на нескольких досках. Часто такие сеансы были благотворительными, т.е. прибыль от них поступала на общественно полезные нужды.

Летом 1916 года он выехал на фронт в составе летучего отряда Красного Креста. В некоторых источниках сообщается, что шахматист был несколько раз контужен и получил награды за спасение раненых, однако его награждения подтверждаются не всеми источниками.

Февральская революция на несколько лет лишила его практики. К тому же умер его отец, а сам Алехин превратился в классово чуждого "буржуя". Начался самый малоизученный период жизни Алехина. Сведения о нём крайне противоречивы, и никто толком не знает, чем же он занимался в годы Гражданской войны. Известно лишь, что он пытался уехать в Одессу, где в то время стояли немецкие войска. Там он не то пытался заработать в шахматном турнире, не то хотел эмигрировать через местный порт. Однако сделать этого не удалось. Вскоре город заняли большевики, и Алехин очутился в подвалах одесской ЧК. Спасло его заступничество кого-то из крупных большевиков. Исследователи называют разные фамилии, но, вероятнее всего, в дело вмешался кто-то из руководителей местных большевиков, или Раковский, или Мануильский.

Вскоре после освобождения он перебрался в более спокойную Москву, которая, по крайней мере, не переходила из рук в руки каждые несколько месяцев. Сведения о его пребывании в советской столице также противоречивы. По одной версии он работал следователем уголовного розыска, по другой, трудился переводчиком по линии Коминтерна. Так или иначе, в 1920 году он наконец смог вернуться к шахматам и уверенно выиграл первую всероссийскую шахматную Олимпиаду в 1920 году.

В Москве он надолго не задержался. Познакомившись со швейцарской социал-демократкой, приезжавшей в Москву по линии Коминтерна, он женился на ней и добился разрешения на выезд из страны вместе с женой.

На пике карьеры

Алехин даёт сеанс одновременной игры в Берлине, 1930 год. Коллаж © L!FE. Фото: © wikipedia.org

Перебравшись в Европу, Алехин принялся навёрстывать упущенное за годы войн и революций. Он принимал непосредственное участие почти во всех крупных турнирах, проходивших на континенте, и выиграл более половины из них. Уже к середине 20-х стало ясно, что он вошёл как минимум в пятёрку сильнейших шахматистов мира.

Сам Алехин в это время грезил матчем за шахматную корону с Капабланкой, который на тот момент доминировал над всеми мировыми шахматистами и считался абсолютно сильнейшим игроком. Однако сделать это было не так-то просто. Став чемпионом мира, Капабланка выдвинул весьма строгие требования к претендентам, желавшим бросить ему вызов. Они должны были состязаться по его условиям (до шести побед, без ограничений по числу матчей) и, самое главное, обеспечить призовой фонд победителю за свой счёт.

Этот фонд Капабланка оценивал в 10 тысяч долларов, из которых две тысячи получал победитель, а остальную сумму делили между участниками в соотношении 60 на 40 в пользу чемпиона. Требования Капабланки трудно было выполнить, 10 тысяч в то время было весьма крупной суммой (примерно соответствующей 140 тысячам современных долларов) и Алехин её не имел.

Поэтому чемпионского матча ему пришлось ждать шесть лет. В итоге с организацией помогло аргентинское руководство с условием, что поединок пройдёт в Буэнос-Айресе. Матч начался в сентябре 1927 года и закончился только в конце ноября, затянувшись на 34 партии (что стало абсолютным рекордом на тот момент). Перед началом поединка абсолютно все были уверены в победе Капабланки. Он находился на пике формы, к тому же имел пять побед над Алехиным, который не имел в своём активе ни одной над соперником. Некоторые специалисты даже были уверены, что пределом мечтаний для Алехина станет лишь несколько ничейных партий и он не сможет одержать ни одной победы над чемпионом мира.

Слева направо: Алехин, арбитр Карлос Аугусто Керенсио, Капабланка. Фото: © wikipedia.org

Тем неожиданнее стала уверенная победа Алехина. Он выиграл шесть партий, тогда как Капабланка взял только три. Тот даже не явился на доигрывание последней партии, прислав вместо этого поздравления с победой новому чемпиону. Ключевым фактором оказалась подготовка Алехина, который потратил очень много времени на изучение манеры игры соперника. Тогда как Капабланка был настолько уверен в своей победе, что не утруждал себя изнурительной подготовкой.

Алехин стал первым русским чемпионом мира по шахматам и четвертым в истории после Стейница, Ласкера и Капабланки. Проигравший сразу же запросил реванш, но теперь уже Алехин настаивал на прежних правилах чемпионского поединка, а Капабланка хотел их изменить. Из-за того, что соперники так и не пришли к согласию, реванш между ними так и не состоялся.

Следующие семь лет стали пиком карьеры Алехина. Он уверенно побеждал на турнирах, в которых участвовал, колесил по всему свету с шахматными гастролями, устраивал сеансы одновременной игры вслепую, написал несколько книг. Он также дважды отстоял чемпионский титул, оба раза победив претендента Ефима Боголюбова.

Спад

Участники международного шахматного турнира в Петербурге - Хосе Капабланка (второй справа сидит), Эмануэль Ласкер (третий слева сидит), Александр Алехин (третий слева стоит). Коллаж © L!FE. Фото: © РИА Новости

В 1934 году Алехин женился на американо-британской шахматистке (и весьма богатой вдове) Грейс Висхар. С этого момента ему как будто изменила удача. Его игра совсем разладилась, он стал допускать детские ошибки. В карьере наметился резкий спад. Если на пике формы он побеждал в большинстве турниров, независимо от состава их участников, то теперь всё чаще оказывался ближе к середине таблицы.

Большинство исследователей связывает резкий спад в игре Алехина с двумя факторами. Во-первых, с потерей мотивации. После победы над казавшимся непобедимым Капабланкой трудно было найти новые стимулы, и Алехин слишком расслабился. Во-вторых, он начал увлекаться алкоголем и это отражалось на его результатах.

Эйве (слева) и Саломон Флор (в центре) анализируют партию. Матч Алехин - Эйве, 1935 год. Фото: © wikipedia.org

В 1935 году состоялся матч за звание чемпиона мира между Алехиным и голландцем Максом Эйве. Перед матчем русский шахматист считался абсолютным фаворитом и в первых партиях уверенно лидировал. Но в последних матчах Эйве всё чаще стал брать верх и в итоге одержал победу с небольшим перевесом - 15,5 на 14,5.

Алехин собрался с силами и привёл себя в форму. В 1937 году состоялся матч-реванш, который Алехин уверенно выиграл (15,5 на 9,5), хотя фаворитом теперь был уже голландец. Алехин вернул себе звание чемпиона мира. Однако вскоре в Европе развернулись события, которые фактически поставили крест на карьере блестящего шахматиста.

Жизнь в оккупации

Коллаж © L!FE. Фото: © РИА Новости/Владимир Гребнев © Pixabay

В сентябре 1939 года началась Вторая мировая война. Алехин к этому времени был гражданином Франции и завербовался в армию. По одним данным, он служил переводчиком, по другим - в санитарной части. Так или иначе, к строевой службе он в любом случае был не годен.

После быстрого разгрома Франции он уехал на юг страны, который не был оккупирован немцами. Он пытался договориться о чемпионском матче с Капабланкой, но из-за войны возникли денежные затруднения, а через несколько месяцев кубинский шахматист умер.

Алехин был не в восторге от нового режима и пытался эмигрировать в Португалию. Однако режим Виши не давал ему разрешения на эмиграцию. В конце концов удалось договориться, что его выпустят из страны в обмен на несколько идеологически выверенных статей. Вскоре в коллаборационистской газете Pariser Zeitung появилось несколько статей про "еврейские и арийские шахматы" и их отличия, автором которых был Алехин. После этого его выпустили из страны.

Однако жена осталась во Франции, опасаясь за своё поместье. Оставшись без средств к существованию, Алехин во время войны вынужден был участвовать в шахматных турнирах на территории нацистской Германии и оккупированных европейских стран. В 1943 году, уехав на турнир в нейтральную Испанию, он отказался возвращаться и на несколько лет осел там. Чтобы свести концы с концами, он давал шахматные уроки, а также участвовал в местных турнирах.

После окончания войны шахматная жизнь стала постепенно возрождаться. Алехин всё ещё был действующим чемпионом мира. Зимой 1945 года его пригласили на первый крупный послевоенный турнир в Лондоне. Однако он так и не принял в нём участия из-за козней коллег.

Его старый соперник Эйве, заручившись поддержкой американских коллег (и по совместительству перспективных претендентов на титул), устроил шумную кампанию против Алехина. Собравшиеся вокруг Эйве шахматисты пригрозили бойкотом в случае его участия в турнире. Более того, Эйве организовал целую комиссию, которая стала требовать лишения Алехина чемпионского титула на основании его коллаборационистской деятельности.

Главными обвинениями против Алехина были его участие в нескольких немецких шахматных турнирах, а также статьи про "еврейские и арийские шахматы". Сам Алехин отправил организаторам турниров, а также нескольким шахматным федерациям письма с объяснением своей позиции. Он утверждал, что вынужден был играть в турнирах, чтобы хоть на что-то жить в условиях оккупации. А статьи про "арийские шахматы" были условием разрешения на эмиграцию. При этом он доказывал, что в оригинальной статье не было ничего антисемитского и она подверглась сильной правке со стороны редакторов.

Алехина действительно трудно было заподозрить в симпатиях к нацистам. Ещё в 1939 году, после вторжения Германии в Польшу, Алехин публично призывал бойкотировать немецкую шахматную команду (на тот момент она участвовала в шахматной олимпиаде), а затем предпринимал неоднократные попытки уехать с оккупированных территорий (и в конце концов осел в нейтральной Испании).

Макс Эйве. Фото: ©AP Photo

Стоит отметить, что сам Эйве тоже был, что называется, не без греха. В нацистской Германии он не играл, зато участвовал в шахматном турнире в Венгрии, которая была союзницей нацистов. Кроме того, Эйве возглавлял шахматную федерацию в оккупированной нацистами Голландии и де-факто сотрудничал с коллаборационистским правительством. К тому же ситуация была ему на руку. В случае лишения Алехина титула он либо автоматически переходил к Эйве, либо разыгрывался в чемпионском матче с участием Эйве и другого претендента.

Однако не все ведущие шахматисты поддержали Эйве и в конце концов вопрос о бойкоте Алехина и его дисквалификации решено было передать на рассмотрение ФИДЕ. Неожиданно помощь пришла со стороны СССР. Влиятельная советская шахматная федерация хотела выдвинуть претендентом на титул сильного гроссмейстера Михаила Ботвинника. Вообще, в СССР сохранялось двойственное отношение к Алехину. С одной стороны, официально признавалось, что он живой шахматный гений и один из величайших мастеров игры. С другой, неизменно подчёркивалось, что классово и политически он полностью чужд советскому обществу.

Пока ФИДЕ рассматривало вопрос о дисквалификации, шахматиста не стало. Здоровье уже немолодого Алехина было подорвано болезнями (за три года до смерти он перенёс тяжелую форму скарлатины), алкоголем и жизнью в оккупации. 24 марта 1946 года он умер в португальской гостинице, сидя в кресле за шахматной доской. По одним данным, он подавился и задохнулся во время приёма пищи, по другим, у него остановилось сердце.

Александр Алехин стал единственным в истории чемпионом мира, который умер в этом ранге и таким образом остался непобеждённым (другой непобеждённый чемпион мира Бобби Фишер был лишён своего звания после отказа от матча с претендентом и на этом фактически завершил карьеру, но тем не менее формально побеждён он не был).

Надгробный памятник на могиле Алехина на парижском кладбище Монпарнас. Работа его друга шахматиста Абрама Бараца. На надгробии указана ошибочная дата рождения 1 ноября. Фото: © wikipedia.org

Интересно, что вскоре после смерти Алехина отношение к нему в СССР резко изменилось на исключительно положительное. Хотя по-прежнему признавалось, что он не принял революцию, тем не менее его стали считать своим. С 1956 года в СССР стали регулярно проводиться турниры в память выдающегося шахматиста. В честь Алехина назвали открытый советскими астрономами астероид, про него писали книги и в некотором роде он стал в Советском Союзе культовой фигурой.

Александр Алехин до сих пор остаётся лидером по числу общих побед среди всех чемпионов мира по шахматам в истории. В 1240 официальных поединках он выиграл 719 раз. Таким образом, он достиг победы в 58% поединков. Для сравнения, Капабланка, Ласкер и Фишер выиграли 55% поединков (при этом проведя вдвое меньше встреч), Эйве и Ботвинник победили в 47%, Каспаров - в 42%, Карпов - в 37%, а Спасский и вовсе одержал победу только в 32% поединков. Поэтому неудивительно, что Алехин и поныне считается одним из величайших шахматистов в истории.

В 1946 году он, в то время изгой в Португалии, должен был встретиться в матче за мировую шахматную корону с чемпионом СССР Михаилом Ботвинником. Но встреча, которую с нетерпением ждал шахматный мир, так и не состоялась. Александр Алехин внезапно скончался. Его смерть до сих пор считают загадочной.

А родился шахматный гений в Москве в 1892 году в состоятельной дворянской семье. Его отец был предводителем дворянства Воронежской губернии, а мать - дочерью текстильного фабриканта. В 1911 году семья переехала в Петербург, где Алехин окончил Императорский институт правоведения и был причислен к Министерству юстиции. В шахматы Алехин научился играть в детстве, и благодаря феноменальной памяти сразу добился блестящих успехов. Уже в 13 лет он завоевал первый приз в турнире по переписке.

В 1914 году занял третье место на международном турнире в Петербурге, уступив лишь великим Ласкеру и Капабланке. Когда началась Первая мировая война Алехин был интернирован в германском Мангейме, где проходил международный турнир. Но вскоре его освободили, и он сумел вернуться в Россию.

Из-за болезни сердца шахматиста в армию не взяли, но Алехин все-таки отправился на фронт добровольцем, в качестве уполномоченного Красного креста. За спасение раненых на поле боя был награжден двумя Георгиевскими медалями. Был дважды контужен.

После Октябрьского переворота Алехин потерял все свое имущество и оказался в Одессе, где его арестовали по обвинению в связях с белогвардейцами и приговорили к расстрелу. Однако он был освобожден как известный шахматист по специальной просьбе председателя Совнаркома Украины Раковского, который оказался большим любителем шахмат. Некоторое время Алехин работал следователем в московском розыске, где занимался вопросами поисков иностранцев, пропавших во время революции и Гражданской войны, трудился и в аппарате Коминтерна - переводчиком. В 1920 году Алехин победил во Всероссийском чемпионате по шахматам. Прошел турнирный путь без поражений: девять побед и шесть ничьих. Это состязание считается первым официальным чемпионатом РСФСР, от него ведется и отсчет первенств СССР.

Алехин даже стал кандидатом в члены партии.

В мае 1921 года шахматист сел в поезд, чтобы отправиться в заграничную поездку. Легально, с разрешения наркомата иностранных дел, он выехал из СССР в Ригу, а потом в Берлин и Париж, еще не зная, что назад уже никогда не вернется...

За границей Алехин колесит по миру, много играет. Он становится непревзойденным мастером одновременной игры на нескольких досках, в Нью-Йорке устанавливает мировой рекорд игры вслепую сразу на 26 досках. По воспоминаниям современников, Алехин был разносторонне образованным и обаятельным собеседником, он владел шестью языками. Гроссмейстер Григорий Левенфиш вспоминал: «Алехин обладал феноменальной шахматной памятью... Он мог восстановить полностью партию, игранную много лет назад. Но не менее удивляла его рассеянность. Много раз он оставлял в клубе ценный портсигар с застежкой из крупного изумруда. Через два дня мы приходили в клуб, садились за доску. Появлялся официант и как ни в чем не бывало вручал Алехину портсигар. Алехин вежливо благодарил».

Имелись у мастера и свои причуды. Алехин был большим любителем кошек. Его сиамский кот Чесс (в переводе с английского означает «Шахматы») постоянно присутствовал на соревнованиях как талисман. Во время первого матча с Эйве Алехин заставлял кота обнюхивать доску перед каждой партией.

Он был одним из немногих шахматистов, для которых игра стала профессией. Именно Алехина имел в виду Владимир Набоков, создавая в своем «шахматном» романе образ шахматного гения: «Последнее время он играл много и беспорядочно, а особенно его утомила игра вслепую, довольно дорого оплачиваемое представление, которое он охотно давал.

Он находил в этом глубокое наслаждение, не нужно было иметь дела со зримыми, слышимыми, осязаемыми фигурами, которые своей вычурной резьбой, деревянной своей вещественностью, всегда мешали ему, всегда ему казались грубой, земной оболочкой прелестных, незримых шахматных сил. Играя вслепую, он ощущал эти разнообразные силы в первозданной их чистоте.

Он не видел тогда ни крутой гривы коня, ни лоснящихся головок пешек, - но отчетливо чувствовал, что тот или другой воображаемый квадрат занят определенной сосредоточенной силой, так что движение фигуры представлялось ему, как разряд, как удар, как молния, - и все шахматное поле трепетало от напряжения, и над этим напряжением он властвовал, тут собирая, там освобождая электрическую силу...».

Мечта о мировой шахматной короне становится целью жизни Алехина. В те годы чемпионом мира был легендарный Хосе Рауль Капабланка. Турниры претендентов еще не проводились - соискатель должен был сам послать действующему чемпиону личный вызов, в котором оговаривались гонорарные условия. Условия надменного Капабланки оказались кабальными: претендент был обязан обеспечить призовой фонд в 10 000 долларов, из которых 20% автоматически переходили кубинцу как действующему чемпиону; оставшаяся сумма делилась между победителем и проигравшим в соотношении 60 к 40. К тому же русскому «выпадала честь» оплатить и прочие расходы, связанные с проведением матча. Алехину с большим трудом удалось собрать нужные деньги, а в 1927 году правительство Аргентины сочло поединок двух гениев делом престижным и помогло в организации противостояния.

Капабланка в то время слыл непобедимым. Но Алехин верил в себя.

Перед матчем русский гроссмейстер заявил: «Я не представляю себе, как смогу выиграть шесть партий у Капабланки, но еще меньше представляю, как Капабланка сумеет выиграть шесть партий у меня!». В победу Алехина мало кто верил, но произошла сенсация: 6:3 - таким был итог изнурительного матча.

Алехина провозгласили шахматным гением, который вывел на небывалую высоту теоретическую подготовку к партиям, придумывал новые дебюты и прославился своей атакующей манерой игры.

Русская эмиграция ликовала. Писатель-эмигрант Борис Зайцев восторженно писал: «Нынешнее хмурое утро окрасилось для нас Вашей победой. Ура!

Вы теперь не русский Ферзь, а русский Король. Вы можете ходить лишь на одну клетку, но отныне поступь Ваша - "царственная". В Вашем лице победила Россия. Ваш пример должен быть освежением, ободрением всякому русскому, в какой бы области он ни трудился.

Дай Вам Бог сил, здоровья, Вашему искусству - процветания».

Но триумф обернулся проблемами. Газеты растиражировали слова, будто бы сказанные Алехиным: «Миф о непобедимости большевиков развеется, как развеялся миф о непобедимости Капабланки». Он всегда старался воздерживаться от политических заявлений, а потому, скорее всего, эту роковую фразу ему приписали. Тем не менее реакция в Москве оказалась гневной. В журнале «Шахматный вестник» появилась разгромная статья главы Верховного трибунала СССР Николая Крыленко: «После речи Алехина в Русском клубе с гражданином Алехиным у нас все покончено - он наш враг, и только как врага мы отныне должны его трактовать». На родину чемпион мира вернуться уже не мог.

Но годы шли, шахматы в СССР становились все более популярными, разгорелась настоящая шахматная горячка. Набирали силу молодые мастера, в первую очередь - Михаил Ботвинник. Алехин радовался успехам отечественной шахматной школы и все-таки надеялся вернуться в Россию. В 1935-м году чемпион мира направил на родину письмо: «Не только как долголетний шахматный работник, но и как человек, понявший громадное значение того, что достигнуто в СССР во всех областях культурной жизни, шлю искренний привет шахматистам СССР по случаю 18-й годовщины Октябрьской революции. Алехин».

Но вскоре грянула Вторая мировая война. Алехин находился в Аргентине, где шла шахматная Олимпиада, и призвал к бойкоту немецкой команды. Как капитан сборной Франции он отказался играть со сборной Германии, и вся команда последовала его примеру. В 1940-м Алехин вступил добровольцем во французскую армию и служил переводчиком, а после окончания боевых действий против Германии поселился на юге оккупированной немцами страны.

Во Франции Алехин оказался вместе с женой, американкой еврейского происхождения Грейс Висхард.

Гроссмейстеру намекнули, что если он не станет выступать, то у Грейс будут проблемы. А что это в то время могло означать, нетрудно было догадаться. Алехин пришлось выступать на турнирах под флагом со свастикой, играть с немецкими офицерами, давать уроки шахматного мастерства генерал-губернатору Польши Гансу Франку.

Весной 1941-го в газете «Паризер цайтунг» вышла статья под названием «Еврейские и арийские шахматы». Алехину снова не повезло. Редакторы в угоду оккупантам исказили его слова, превратив осторожного шахматиста в фанатичного «шах-фюрера». В результате после краха Третьего рейха европейские шахматисты обвинили Алехина в коллаборационизме и объявили ему бойкот.

«Я играл в шахматы в Германии, - оправдывался потом Алехин, - только потому, что это было нашим единственным пропитанием и, кроме того, - ценой, которую я платил за свободу моей жены...».

Он пытался вернуться на мировую шахматную орбиту, но все попытки жёстко пресекались его коллегами. Великому шахматисту пришлось обосноваться в Португалии, в тихом Эшториле.

По родине он тосковал острее, чем прежде, но путь в Советский Союз был закрыт. Однако в феврале 1946-го в английском посольстве ему неожиданно передали письмо из СССР от Михаила Ботвинника: «Я сожалею, что война помешала нашему матчу в 1939 году. Я вновь вызываю Вас на матч за мировое первенство. Если Вы согласны, я жду вашего ответа, в котором прошу Вас указать Ваше мнение о времени и месте матча».

Ясно, что в те времена сам Ботвинник написать такое письмо эмигранту за границу никак не мог - это было специальное решение советских властей. 23 марта ФИДЕ дала согласие на сенсационный матч, но уже на следующий день стало известно, что Алехин неожиданно скончался. Его прах позднее перевезли в Париж, где похоронили на русском кладбище с надписью на могиле: «Александр Алехин - гений шахмат России и Франции». Он стал единственным чемпионом мира, умершим непобежденным.

В эмигрантских кругах были убеждены, что чемпион мира стал жертвой агентов НКВД. Любопытно, что в те годы председателем Всесоюзной шахматной секции был полковник НКВД Борис Вайнштейн, который люто ненавидел «белогвардейца» Алехина.

Однако зачем НКВД было устраивать расправу над чемпионом мира, если СССР сам решил инициировать его матч с Ботвинником?

Алехина нашли мертвым в гостинице «Парк-Отель» городка Эшторил близ Лиссабона. В его номере на столе оставалась посуда, свидетельствовавшая, что он с кем-то ужинал. В газетах появился посмертный снимок великого шахматиста. Он сидит мертвый в кресле, почему-то в пальто, а рядом - шахматная доска с расставленными фигурами - до последней минуты мастер думал о любимой игре...

Согласно официальной версии, чемпион мира задохнулся, якобы подавившись куском мяса во время еды. Однако тут же появились и другие версии смерти. Почему он ужинал, не снимая пальто? Если он ел, то почему тарелки пусты? Не постановочное ли вообще это фото? Сын Алехина от первой супруги склонялся к версии убийства отца. Врачи, которые делали вскрытие, впоследствии признались, что написали то, что им диктовали, а на самом деле Алехин был убит накануне того дня, когда было обнаружено его тело. Правда, один из врачей говорил об огнестрельном ранении, а другой - об отравлении. Известно также, что португальский католический священник отказался участвовать в погребении Алехина, так как на лице усопшего были явственно заметны следы насильственной смерти.

Не верил в официальную версию и Михаил Ботвинник. В статье, посвященной столетию Алехина «Гений остается человеком», опубликованной в журнале «64 - Шахматное обозрение», Ботвинник писал: «Был слух, что он умер на улице. Лет 15 назад Б. Подцероб прислал мне статью из одного немецкого журнала - там сообщалось, что португальская полиция предполагала, что чемпион отравился. Но если это так, зачем после того, как он принял яд, надо было ужинать или гулять?».

В 2009 году в одной из русскоязычных газет Чикаго была опубликована сенсационная статья некоего Бориса Смоленского.

Он сообщил, что сотрудник ресторана в Эшториле, где ужинал Алехин, будто бы признался перед смертью своим родственникам, что в марте 1946 года получил от двух людей, говоривших с сильным иностранным акцентом, большую сумму денег за то, что подсыпал в еду шахматиста какой-то порошок.

Что же произошло на самом деле в далекой Португалии? Увы, тайна смерти великого шахматиста, наверное, так никогда и не будет раскрыта. Версия о причастности к ней «коварного НКВД», как мы уже писали, не выдерживает критики.

Впрочем, есть и еще одна версия его гибели. Будто бы к смерти Алехина причастны американские спецслужбы. В США опасались, что выиграет Ботвинник, и мировая шахматная корона уплывет в СССР, с которым тогда уже разгоралась холодная война.